В конце прошлого года в историческом музее им. Фелицина  состоялась научная конференция, посвященная памяти  известного кубанского краеведа В. П. Бардадыма. Публикуем  несколько докладов и сообщений работников музеев  , преподавателей и краеведов.

из истории взаимоотношений В. П. Бардадыма и В. Н. Орла

« Уважаемая Лариса Гавриловна!

Вот теперь и я решил обратиться к Вам с просьбой, чтобы Вы помогли создать в Краснодарском городском архиве «Фонд Василия Орла», человека, который заслуживает и благодарности и доброй памяти. К сожалению, последние годы ─ не по своей вине ─  я с В.Н… не переписывался, но вопрос сейчас в другом ─ о создании в Краснодаре Фонда краеведа, который, можно сказать без преувеличения,  всю жизнь свою отдал прославлению родного края, возрождению его богатой истории и её забытых прекрасных деятелей, к которым мы должны ныне причислить и Василия Николаевича… Возможно, Вам сейчас не до этого, но следует подумать и о том, чтобы ценная работа Вашего мужа продолжала жить и служить людям.

С ув. В.  Бардадым».

Я думаю, что оценка, которую он дал В.Н. Орлу, в полной мере относится и к самому Виталию Петровичу, который также всю свою жизнь отдал служению Кубани, её людям, прославлению своего родного края, возрождению его богатейшей истории. Он, как и Василий Николаевич, постоянно был в поиске и ещё при жизни сумел воплотить свои находки в многочисленных статьях и книгах.

Их дружба, личное общение, переписка их носила деловой, творческий характер. Они обменивались полезной информацией. Василий Николаевич помогал Бардадыму советами, материалами, когда Виталий Петрович, по существу, только начинал свою литературную деятельность. Особенно его интересовала личность Я.Г. Кухаренко. Его творчеством Орёл заинтересовался ещё с начала 1960-х годов и верен был этой теме до конца жизни, сумел увлечь ею своего более молодого коллегу.

В одном из писем Орлу Бардадым писал: «Спасибо за сообщение о семье Я.Г. Кухаренко. Ещё вопрос: какое участие принимали дети его (сыновья Александр, Степан и Николай) в издании произведений отца (Киев, 1880).

Посылаю Вам ответ на Ваш запрос о «Новой заре». Книга моя «Этюды о прошлом и настоящем Краснодара» в наборе. Обещают в начале следующего года издать...»

В письме от 28 апреля 1979 года Бардадым делится с Орлом радостью, что на Кубани начинают поворачиваться лицом к своей истории, к её культуре и нравственности.

«Дорогой друже, Василий Николаевич! Вашы листы до мене и листы Кухаренко получил в целости. Жаль, что их я не имел под рукой прежде, когда писал о дружбе Т. Г.  Шевченко с нашим великим, сердечным и учёным Черноморцем.

Радио хочет обменяться передачей с Киевом. Альманах обещает дать очерк к 180-летнему юбилею Я. Г. Кухаренко и опубликовать «Вороного коня». Словом, лёд в отношении к этому великому военному и литературному деятелю сдвинулся и подмял (охота, чтоб окончательно) всех тех идолов, которые душили кубанскую культуру, историю и нравственность кубанцев.

Я Вам писал, что начался хороший период в культурной жизни Кубани и в этом немалая заслуга и Ваша, Василий Николаевич, ибо Вы первый подставили свой горб и трудитесь, чтобы кубанцы-хлеборобы и воины имели свою историю, свою неповторимую культуру (как часть общей культуры России Великой).

Рад за Ваши успехи. Приезжайте, наговоримся вдоволь, поработаем в архиве!.. Беда в том, что таких увлечённых в своей работе людей, как Вы, мой добрый казак, раз-два и обчёлся».

Далее, на предложение В. Н. Орла прислать «Шевченковский словарь», В.П. Бардадым пишет: «У меня есть, прислал мне мой любимый дружок юности с Полтавщины. Он, добрая, милая душа, к маю нынешнему прислал «Кобзаря» издания <st1:metricconverter w:st=«on» productid=«1889 г»>1889 г</st1:metricconverter>. и изд. <st1:metricconverter w:st=«on» productid=«1966 г»>1966 г</st1:metricconverter>., да ещё и консервов рыбных и сгущенки натолкал в посылку. Есть же прекрасные души на свете! А тут и от вас пришли «лысты», столь нужные и интересные, дай Бог Вам здоровья и Вашей семье, успехов в исследовательской работе и счастья <...> Сейчас я читаю и заражаюсь поэзией и юмором дивных людей, живших некогда на нашей земле. А какая талантливая вещь «Черноморский побит».

И в заключение письма В. П. Бардадым делится с коллегой, над чем он сейчас трудится: «Закончил одну рукопись ─  «Ратная доблесть кубанцев» (от Суворова до <st1:metricconverter w:st=«on» productid=«1905 г»>1905 г</st1:metricconverter>.). Надеюсь, ─  пишет он с юмором, ─ кто-нибудь пожалеет хлопца юного».

Как-то Бардадым упрекнул Орла в том, что он уехал с Кубани, Потому что, находясь здесь, мог бы ещё больше принести пользы своей родине, Орёл, горячо и страстно любивший свою Кубань, отвечал: «Где бы я ни жил и где бы ни находился, я всегда стоял и стою на позиции огромной любви к истории той земли, которая меня породила, И пока будет биться моё сердце, а рука держать перо, я останусь кубанцем». И это не пустые слова. Орёл всю свою жизнь был верен Кубани ─  об этом говорит всё его творчество.

1 сентября 1988 года в культурной жизни Краснодара произошло важное событие ─  открытие Литературного музея Кубани в доме первого кубанского писателя Я.Г.  Кухаренко. К этому большому событию жители города шли долгие десятилетия. Писатели, ученые, краеведы вели борьбу за сохранение дома Якова Герасимовича Кухаренко как исторического памятника и открытие в нём музея, в котором в то время жили люди. Одновременно были собраны экспонаты для будущего музея, писались обращения в соответствующие инстанции с просьбой ускорить передачу дома музею-заповеднику им Е.Д. Фелицына. И конечно, ни В. Н. Орёл, ни В. П, Бардадым не остались в стороне.

Василий Николаевич ещё в 1964 году, в канун 165-летия со дня рождения Я.Г. Кухаренко, поднял вопрос об открытии музея в его доме и увековечения памяти писателя. С этим предложением он обратился к секретарю Краснодарского сельского производственного крайкома КПСС тов. А.С. Дмитруку. «В Краснодаре в старом дворе пединститута сохранился дом Кухаренко, ─  писал он. Почему бы там не открыть литературный музей? Собрать там всё, что относится не только к жизни и творчеству Кухаренко, но и к кубанской старине, и к литературе от Кухаренко до наших дней» .

В. П. Бардадым впервые в 1975 году написал в кубанской прессе: «Проходя мимо старинного рубленного дубового дома, я каждый раз думаю: как хорошо было бы в нём устроить литературный Музей, хотя бы на общественных началах… И возможно, недалёк тот день, когда старинный дом гостеприимно распахнёт двери как Музей и обретёт свою вторую жизнь ─  жизнь полезную, вечную». Потом была большая переписка по этому вопросу, споры, опасения, надежды.

История создания и открытия музея была изучена и освеще-

на в выступлениях Е.Н. Неподобы и Л.Г. Орёл  на IV Кухаренковских чтениях, состоявшихся в стенах музея. Показана большая роль общественности в этом вопросе, в том числе В.Н. Орла и В.П. Бардадыма.

Я знала Виталия Петровича ещё в 60-70-е годы прошлого столетия, встречались с ним в Краснодаре во время приездов Василия Николаевича, в основном для работы в государственном архиве. Это был очень живой, любознательный, доброжелательный человек.

После переезда в Краснодар из-за его болезни мне не удалось с ним встретиться, но моему звонку он явно обрадовался ─  это чувствовалось по его тону и заинтересованности в разговоре. Я сказала, что готовится научная конференция, посвященная 80-летию со дня рождения Василия Николаевича, и жаль, что он не сможет выступить с воспоминаниями.

Тогда он ответил: «Нет, я хочу сказать о Василии Николаевиче, а Вы, если будете выступать, обязательно вставьте мои слова». Отрывок этой беседы помещён в сборнике материалов конференции в раздел «Из воспоминаний и высказываний о В.И. Орле».

Сборник я ему потом подарила, как и книгу В. Орла «В поисках истины», в которой помещены два адресованных ему письма.

Привожу его высказывание дословно: «Я очень любил Василия Николаевича. Это был человек широкой большой души. Он много давал информации, подсказывал темы. Он не копил для себя. Он жил для общества. Он трудом своим прославил себя, не замыкался на одной теме, писал о Шевченко, Кухаренко, Мове, Хетагурове и других. Много помогал мне в работе. У вас есть моя первая книга «Этюды о прошлом и настоящем Краснодара».  Я подарил её Василию Николаевичу (надпись в книге: «Кубанцу Василию Орлу с пожеланиями полёта в жизни и в литературоведческо-краеведческих разысканиях. В. Бардадым.  22 декабря 1978 года»).

Как я тогда радовался её выходу!

Я храню переписку с Василием Николаевичем. Часть сдал в краевой госархив в свой фонд. Я помню наши встречи на улице Казачьей у его тёщи и тестя ─ прекрасной души человека. Помню их  гостеприимство, замечательные вареники, которые подавала ваша мама. Было хорошее, доброе общение.

Очень хорошо, что вы перевезли архив Василия Николаевича на Кубань. Он любил и  много делал для Кубани и здесь ─  место его трудам».

Давайте сохраним память о Виталии Петровиче Бардадыме ─  писателе, поэте, неутомимом исследователе, краеведе, гражданине и добром человеке.

Е. Казе

ВЕК ХРАМА

В 1874 году по тихорецкой земле пролегла Владикавказская железная дорога, при которой возникла небольшая станция Тихорецкая, названная по имени близлежащей уездной станицы и очень скоро выросшая в главный экономический центр местной жизни. Вскоре на арендной земле вблизи станции образовался одноимённый хутор (<st1:metricconverter w:st=«on» productid=«1895 г»>1895 г</st1:metricconverter>, который облюбовали хлебные ссыпщики, торговцы, ремесленники и крестьяне-земледельцы.

Как следует из переписки Ставропольской Духовной Консистории 1910 года о выделении субсидии на постройку Успенского храма, поселение по степени благоустройства было резко разделено на две части: примыкающую к самой станции и более отдаленную от неё. Первая преимущественно населена железнодорожными служащими людьми, торговцами и частью казаками, успевшими своевременно занять здесь удобное и выгодное место. Эта часть имела внешний благоустроенный, культурный вид: правильные улицы, сносные мостовые, отличные постройки… Другая часть тоже многочисленная (до 4000 душ), во всём противоположна первой: здесь всё на вид не только скромно, но зачастую бедно и убого. Большинство населения этой части люди пришлые, иногородние, добывающие дневное пропитание тяжёлым трудом, особо сетовавшие на то, что у них нет даже церкви.

Начиная с 1886 года вплоть до открытия в сентябре 1894 года на станции Тихорецкой самостоятельного прихода, жители станции для молитвы собирались в здании вокзала, приглашая священников из близлежащей станицы.

30 августа 1896 года на станции была освящена первая деревянная церквушка святителя Николая, которая очень скоро стала тесной для местных прихожан. В 1905-1908 годах рядом с нею производилось строительство нового каменного Николаевского храма на полторы тысячи душ.

Незадолго до его завершения, в августе 1907 года, в хуторе Тихорецком прошёл общий сход жителей, на котором жители приняли решение о постройке церкви во имя Успения Божией Матери, и с этой целью 22 августа подали на имя Архиепископа Ставропольского и Екатеринодарского Агафодора прошение: «… Покорнейше просим Ваше Высокопреосвященство разрешения на постройку храма в нашем хуторе; для каковой цели мы решили купить старую церковь, находящуюся на территории Владикавказской железной дороги при станции Тихорецкая и подлежащую слому в 1908 году по окончанию строящейся церкви...»

Духовная Консистория указом №21 727 от 24 августа 1907 года постановила: «Разрешить жителям хутора Тихорецкого купить и перенести старую церковь, находящуюся на территории Владикавказской ж.д., и поставить таковую на приличном и удобном месте под наблюдением архитектора без изменений плана и фасада

… Уже 8 сентября выбранное под строительство храма место было осмотрено благочинным о. Петром (Рудольфовым) совместно с членами причта Николаевского храма, инженером Б.Н. Акимовым, представителями от прихожан и членами строительного комитета. Территория оказалась удобной и приличной для постановки на ней храма, находящейся на обширной площади, окружённой со всех сторон жилыми приличными помещениями.

30 июня 1908 года в своем рапорте благочинный сообщал в Духовную Консисторию, что место для строительства церкви освящено, построен дом с колодцем и всё обнесено оградой. На строительство самой церкви ушло чуть больше года: 5 апреля 1909 года была совершена закладка нового храма, к середине июля выложен фундамент, 2 августа была завершена кладка стен.

Трудно сказать, что было использовано из материалов старого Николаевского храма, поскольку только по льготным талонам за время строительства на хутор было завезено: 9 вагонов извести, 9 вагонов лесного материала, 35 вагонов песку, 32 вагона красного кирпича, 2 вагона алебастра, 50 пудов оцинкованного железа. Судя по всему, старый храм послужил лишь закваской нового большого строительства.

Руководил строительством Иван Иванович Соломко ─  потомственный дворянин, усердный молитвенник и церковный труженик. За бедностью жителей хутора строительство было тяжёлым и требовало от руководства усердия, терпения и предприимчивости. Уже в день издания указа о разрешении строительства храма на хуторе Тихорецком Соломко получил на своё имя сборную книгу и приступил к сбору пожертвований. К июню 1908 года поступило 3315 руб. 76 коп. пожертвований, из них 1700 собрано Соломко. Но этого было очень мало. Недостаток средств вынудил попечительство обратиться к Начальнику области Наказному Атаману Кубанского казачьего войска с просьбой о пожертвовании находящегося в хуторе Тихорецком старого этапного здания, оценённого в 1019 руб. 95 коп., в результате чего старая тюрьма была пожертвована, разобрана, кирпич пущен с торгов, а вырученные средства переданы на строительство. Архивные данные сохранили имена частных жертвователей: крестьян Иллариона Липитова, Андрея Шумилина, Владимира Житенева, Тихона Курыгина, Ивана Короткова и некоторых служащих станции. 21 декабря 1910 года о. Пётр Рудольфов осмотрел и признал храм достаточно готовым к освящению. 23 декабря церковь осмотрел областной архитектор и признал  его отстроенным прочно и согласно планам. Так с 27 декабря 1910г. хутор Тихорецкий обрёл свою церковь.

В «Клировых ведомостях» за 1912 год сообщалось, что церковь зданием кирпичная, на каменном фундаменте, восьмерик и купол деревянные. Храм внутри оштукатурен, пол деревянный. Иконостас дубовый, двухъярусный. Колокольня кирпичная на каменном фундаменте была достроена к 1913 году. Иконостас был куплен из старой Николаевской церкви, в нём вместо положенной по уставу храмовой иконы Успенья Божьей Матери стояла икона Святителя Николая.

9 января 1910 года был избран церковный староста ─ И. Соломко, которому по словам благочинного в рапорте от 1910года принадлежала большая заслуга в деле строительства, так как «… если бы не находилось таких преданных делу построения храма лиц, как г. Соломко, то храма этого Тихорецкое хуторское общество никогда бы не построило...».

Первым настоятелем стал иерей Александр Рождественский, выпускник Новгородской духовной семинарии, до этого служивший вторым священником в Николаевском храме. К привычным пастырским и учительским обязанностям его добавились хлопоты настоятеля. 26 мая 1917 года Епископом-Ейским Иоанном о. Александр (Рождественский) был утвержден в должности благочинного 6 округа Кубанской области. Как проходило его служение в нелёгкое для церкви время, неизвестно. Документы умалчивают об истории храма периода 1920-30-х гг., но, безусловно, драма целого народа не обошла стороной и церковь, и священнослужителей.

В материалах 1937 года в исторической канве тихорецкой жизни Свято-Успенский храм упоминается лишь вскользь в деле обвинения священника Кудрина в контрреволюционной агитации, в частности ─  в увещевании об освобождении Успенской церкви от засыпанного зерна. Тогда всё духовенство Успенского храма было арестовано по подозрению в контрреволюционной деятельности, а сам храм был закрыт и в его здании устроено зернохранилище.

С 1942 года богослужения в храме возобновились. Настоятель протоиерей Михаил Миноранский, помимо духовной, проводил активную патриотическую работу, в результате которой с 1943 по 1945 годы было собрано более 100 тысяч рублей в фонд обороны страны и оказания помощи инвалидам и семьям погибших на фронте. С 1945 по 1970 годы сменилось более десяти настоятелей. Храм неоднократно пытались закрыть, но его удалось отстоять. К моменту назначения настоятелем протоиерея Пётра Дашевского в июне 1970 года, храм окормлялся командировочными священниками, находился в предаварийном состоянии. За 33 года пастырского служения в Тихорецком приходе о. Петра, человека волевого и эрудированного, была расширена территория прихода, построен хозяйственный корпус, в котором разместились крестильня, церковная библиотека, созданы новые росписи внутри церкви. С 1 января 2003 года настоятель Свято-Успенского храма – протоиерей Андрей Дашевский, выпускник Ленинградской духовной академии, кандидат богословия. Свой второй век храм встретил обновлённым: юбилейным празднованиям предшествовали капитальные ремонтно-реставрационные работы, шедшие с 2008 по 2010 гг. Жизнь храма перешагнула через столетие. И новый век Свято-Успенской церкви ─  повод вспомнить о начале истории храма.

Н. Дуленко

СУДЬБА ХРАМА  СОШЕСТВИЯ СВЯТОГО ДУХА НА АПОСТОЛОВ В СТАНИЦЕ КАНЕВСКОЙ

10 марта 1918 года в Каневской была установлена советская власть. Последний атаман станицы Владимир Коваленко был избран первым председателем ревкома. В июле в Каневскую вошла Добровольческая армия. На Церковной площади генералом Покровским были казнены 13 активистов и членов ревкома во главе с председателем. В 1922 году на площади были перезахоронены останки погибших во время Гражданской войны. Была сооружена Общая братская могила жертвам революции и Гражданской войны

И  установлен памятник погибшим. Началось преобразование Церковной площади, которое приведёт к полному разрушению её первоначального облика и назначения.

В 1924 году станичная власть принимает решение видоизменить Церковную площадь. Начались работы по насаждению станичного парка. К этой работе привлекается молодёжь, высаживалось большое количество деревьев и кустарников. В 1925 году постановлением президиума станичного совета было решено переименовать Церковную площадь в площадь Революции. На ней, вокруг храма, каневскими комсомольцами был заложен Летний сад имени 1 Мая.

Торжественно, с благодарственными молебнами, бесплатным обедом и раздачей сладостей для детей было отпраздновано столетие храма. «В станицу прибыло много духовенства, ─ свидетельствует очевидец, ─ Было проведено при большом стечении народа торжественное богослужение и потому, как из двух станичных церквей Духосошественская считалась главной, ей было присвоено звание собора…». Более ста лет возвышалась на главной площади Каневской Духосошественская церковь, являясь самым грандиозным сооружением станицы, раздражающим безбожников.

Тридцатые годы XX века можно смело назвать временем «широкомасштабного атеистического наступления». К 1939 году вся церковная структура подверглась жесточайшему разгрому. От 37 тысяч храмов, действовавших в 1930 году, к 1938 году осталось формально действовавших 8302. Однако в большинстве из них богослужения не совершались по причине отсутствия духовенства. В 1938 году было принято решение разрушить главный православный храм каневчан ─  Духосошественскую церковь. Для этой цели были созданы специальные отряды из числа активистов. Осмелев после насильственной коллективизации и голодомора 1933 года, сломившего сопротивление людей, активисты новой власти сначала закрыли храм, превратив его в хранилище для ссыпки зерна, а затем и разрушили. Момент разрушения храма был запёчатлён на любительском фотоснимке, который в настоящее время хранится в фондах Каневского районного историко-краеведческого музея.

Раиса Хрисанфовна Швыдко свидетельствует: «Мой дедушка Швыдко был в этой церкви ктитором [церковным старостой], а когда из неё сделали зернохранилище, то меня определили сюда подгортать зерно, подметать. Это был где-то 1934-1935 год. Потом зерно вывезли и объявили, что церковь будут разбирать, чтоб она не мешала нам лучше жить и строить рай на земле. Так вот, тот день, когда ломая карнизы, рухнул с двадцатиметровой высоты самый большой «звон» я точно никогда не забуду. Колокол загудел и, накреняясь, глубоко вошёл в землю, разбив каменные плиты у главного входа».

Самый большой колокол, который весил 196 пудов, при ударе о землю с 20-метровой высоты дал трещину, но не разбился, и в течение нескольких дней на колокольню затаскивали двухпудовые гири и бросали их вниз на колокол.

«Он был так огромен, -─ продолжает Яскив Е.П. — что, стоя на земле, нельзя было достать его верх. Малые колокола увезли сразу, а этот даже не могли вытащить и почти до начала войны он лежал у разрушенного храма. То время, весна 1935 года, мне почему-то особенно запомнились. Мы, дети, жили недалеко от церкви и часто там играли, бегали вокруг неё, рвали цветы ─  там было целое море незабудок, дарили их друг другу. Потом разрушение пошло полным ходом и наш сверстник, Коля Коменский ─  сын священника (а жили они в доме, где сейчас музей) ─  повёл нас в алтарь. Там мы снимали со стен всё, что нам нравилось и несли сдавать в школу. Многие станичники разбирали иконы по домам».

Колокола с церкви увезли на переплавку на заводы.

Святной B.C. вспоминал: «Церковь не взрывали, а разбирали кирпичную кладку изнутри, подставляя подпорки. Кладка легко разбиралась, так как была на извести. Подпорки сожгли. Рухнула половина церкви. Одноклассник залез на купол и привязал верёвку за крест, потом другой конец привязал к дереву. Дерево раскачивали и уронили купол.». Разрушение храма и церковной площади продолжалось долго: трудно было разбить добротную монолитную кладку, и большая её часть была превращена в щебень. Старожилы Каневской с негодованием и болью вспоминают об осквернениях захоронений священнослужителей, совершенных вандалами.

Моя прабабушка Мищан Пелагея Антоновна 1901 года рождения была очевидцем разрушения храма Сошествия Святого Духа. Моя мама ─  краевед Сизова Зоя Алексеевна вспоминает: «… бабушка рассказывала, как раскрыли верх, сняли кресты, сбросили колокол, ломали и топтали утварь, иконы. Хотели сломать церковь билом (железный шар), но ничего не вышло. Вызвали сапёров, заложили взрывчатку ─  храм только дал трещину. Тогда нашли людей, которые в подвале разбирали несущие стены и ставили подпорки из деревянных столбов (6 или 8 штук). Когда работу закончили ─  подпорки сожгли и храм рухнул под собственной тяжестью, поднимая вокруг себя пыль (не было взрывов) и мусор, битый щебень, стекло...»

Разрушение храма растянулось на последующие годы, а осенью 1938 года церковь была разрушена. 7 ноября у его развалин состоялся грандиозный многолюдный митинг в честь 21-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. «Активисты проводили митинг, пели песни, ─ вспоминает Сизова З.А. рассказы своей бабушки Мищан П.А. ─  а простые люди стояли, как на похоронах. Очень тяжело было на душе. Одним словом ─  пир во время чумы».

На фотографии, хранящейся в Каневском районном историко-краеведческом музее, запечатлено и это событие. За церковной оградой, фрагмент которой хорошо просматривается на переднем плане, люди со знамёнами, флагами, транспарантами, портретами Сталина И.В… А дальше ─  огромный человеческий «муравейник», беснующийся на руинах поверженного храма.

В предвоенные годы станичная власть, желая скрыть место разрушения храма, начала работы по застройке площади. Строится летний кинотеатр, проводятся электрическая и водопроводная линии, а вся территория парка обносится изгородью. С 1939 года Летний сад потихоньку расширялся: сначала он заканчивался у фонтана, а затем стали засаживать и находящийся за ним стадион. В 1939 году на месте разрушенного храма был установлен памятник В.И. Ленину, изготовленный из цемента в Новороссийске и установленный новороссийскими рабочими.

На месте алтаря Духосошественского храма в настоящее время стоит фонтан центрального Парка Культуры и отдыха 30-летия Победы в Великой Отечественной войне.

11 июня 2006 года, в православный праздник Святой Троицы в станице Каневская прошёл крестный ход от Свято-Покровского храма до парка имени 30-летия Победы. Здесь в торжественной обстановке настоятель храма отец Сергей отслужил молебен и освятил камень, установленный на месте, где некогда стоял храм Сошествия Святого Духа на апостолов. Каневчане возложили цветы к новому памятнику.

25 апреля 2009 года в Парке культуры и отдыха имени 30-летия Победы в Каневской, в день открытия 85-го летнего сезона парка, открыта мраморная Книга Памяти. Посвящена она людям, обустраивавшим бывшую Церковную площадь в центре станицы. Предприниматель Сергей Овчаренко решил отдать дань памяти четырнадцати заслуженным землякам, в своё время похороненным в ограде церкви. На его средства местный художник Андрей Шайморданов вытесал из мрамора скульптуру в виде раскрытой книги с именами каневчан.

Старинное подземное сооружение отрыли рабочие в июне 2010 года при реконструкции системы водоснабжения фонтана в центральном парке Каневской. Находку сразу же закопали, а водопроводную линию проложили чуть в стороне. 28 июня таинственный объект раскопали снова ─  для его изучения. Максимальный диаметр ─  около пяти, глубина ─  в пределах четырёх метров. Тщательно обследовали изнутри, внимательно осмотрели каждый предмет, найденный в заполнявшей подземное помещение земле. Кроме работников «Водопровода», прессы и любопытствующих жителей, у фонтана собрались представители каневского духовенства, историки, краеведы, поисковики и другие компетентные лица. Выдвигалось немало версий. Самая первая из них ─  колодец. Причём, возможно, когда-то в нём была святая вода. Однако эту версию опровергает одно наблюдение. В куполе, выполненном из так называемой «черепашки» (мелкая ракушка) нашли отверстия, которые наталкивают на мысль о том, что помещение вентилировалось. А значит это не колодец. Настоятель Свято-Покровского храма протоиерей Сергий Брижан предположил, что это подвальное помещение храма Сошествия Святого Духа на апостолов, разрушенного в 1937 — 1938 годах. По словам специалиста архивного отдела администрации МО Каневской район Валерия Павловича Кострова, наиболее вероятно, что найдена ёмкость для сбора дождевой воды, сделанная в те времена, когда парк был церковной площадью. Котлован куполообразной формы изнутри выложен кирпичом и оштукатурен ─  так говорят рабочие, осмотревшие его. А сотрудник Каневского РДК Геннадий Шуть помнит, что это сооружение использовали в 60-е годы прошлого столетия, сбрасывая листву во время уборки парка, и тогда его называли «бассейном». Словно в подтверждение этих слов только что освобождённая от земли яма стала наполняться водой. В тот же день «бассейн» снова зарыли — для безопасности каневчан. Но прежде связались с департаментом архитектуры, где заявили, что загадочный артефакт архитектурной ценности не представляет. Но, несмотря на то, что в 60-е годы XX века данное сооружение использовали как вышеуказанный «бассейн», смею предположить, что строение имеет ещё более глубокую историю, и действительно могло быть частью подвальных помещений храма Сошествия Святого Духа. Безусловно, необходим детальный осмотр объекта специалистами по храмовой архитектуре и церковным строениям.

Местные жители надеются, что это не последняя находка и районном парке. Очень вероятно, что недра священной земли, на которой стояла церковь, хранят и другие тайны.

Церковь Сошествия Святого Духа на апостолов (СвятоТроицкая) ст. Каневской была ярким представителем архитектурного зодчества своего времени. Общественно-просветительская деятельность церковно-приходских школ носила созидательный характер и способствовала дальнейшему развитию общества по пути прогресса. Священно- и церковнослужители Святодухосошественского храма внесли большой вклад в становление культурной и общественной жизни куреня Каневского Кубанской области XIX — начала XX века.

События двадцатого века стали тяжким испытанием для Русской Православной Церкви: религиозные убеждения преследовались, роль и значение Церкви принижались, её ценности подвергались разграблению, памятники разрушались. Всё это обернулось тяжёлым морально — нравственным кризисом для общества. Прерванными оказались и традиции изучения церковной истории, В 1917 году в России впервые была провозглашена свобода совести и отделение церкви от государства, и для преследуемых ранее сектантов наступило «золотое десятилетие». Но Церковь большинства русского народа ─  православная ─  подверглась разгрому. Тринадцать храмов было на территории нынешнего Каневского района до начала коллективизации. Одиннадцать из них сожжены, взорваны разрушены в тридцатые годы XX века. С каким наслажденном созидатели нового расправлялись с прекрасными творениями народных умельцев, уничтожая то, что было создано руками простых людей — строителей и ремесленников. Даже день разрушения храма зачастую объявлялся праздником, и охваченные безумием люди жгли иконы, священные книги, сбивали кресты и купола, сбрасывали церковные колокола. Русская Православная Церковь не раз  переживала тяжёлые времена. На протяжении всей истории она неоднократно подвергалась гонениям. Таким образом, атеистическая политика, активно проводившаяся в 20-30-е годы XX века, привела к полному разрушению храма Сошествия Святого Духа, его разграблению и осквернению.