Когда-то в дореволюционной России пойманные беглые крепостные и каторжники, утаивая настоящее имя и фамилию, чтобы скрыть своё прошлое, называли себя Иванами и говорили, что родства (родины, родителей, имени и звания) они не помнят; в полиции их так и записывали «не помнящими родства». Их называли ─ Иван с воли, Иван где день, где ночь, Иван безродный и пр. ─ что было синонимом слову «бродяга».

Однажды моя бабушка, рассказывая мне, первокласснице, о войне, случайно обмолвилась, что, находясь в эвакуации, сожгла свою метрику с записью «Столбовая дворянка». Что это такое, я знала: я ведь читала «Сказку о рыбаке и рыбке»!.. И с тех пор постоянно приставала к бабушке с расспросами о том, кто были её родители и как они жили до революции. Но бабушка говорила, что не помнит, не знает, она всегда отмалчивалась или упорно отнекивалась. Только став взрослой, я смогла понять, что ей пришлось пережить в детстве и юности. Но ещё девочкой я твердо решила найти свои корни, найти максимум информации о своей семье и её истории...

От бабушки, пока она была жива, мне удалось узнать только, что жили они в собственном двухэтажном доме у Бессарабского рынка ─ в центре Киева. Её отец служил в Киево-Печерской лавре, был человеком очень умным и блестяще образованным. В советское время он работал в Киевской академии наук, а в 1938 году он был арестован и сослан на Соловецкие острова. Никакой информации о нём

у семьи больше никогда не было… Его жена, моя прабабушка по материнской линии, скончалась на 54 году жизни ─ сразу после войны. Сохранить семейный альбом бабушке не удалось, и осталось всего четыре старых фотографии, из которых одна-единственная ─фотография её отца. А ещё сохранилась прабабушкина лекционная книжка юридического отделения Высших женских курсов в Киеве, датированная 1907 годом. Вот, собственно, и всё с чего мне пришлось начинать свои поиски.

В 1992 году я ездила в Киев и отыскала дом, ранее принадлежавший моей семье. Я узнала, что уже 6 лет как все жильцы были выселены, так как дом уже давно находился в аварийном состоянии. Найти соседей или знакомых мне тогда не удалось...

А два года назад, получив благословение отца Владимира, настоятеля храма святого равноапостольного князя Владимира, я возобновила свои поиски. Я начала с поиска информации об узниках Соловков. Просто заходила на все подряд поисковые системы, читала все статьи на эту странную тему, просматривала бесконечные списки заключенных священников. Написала несколько комментариев и писем авторам статей. С нетерпением ждала ответа и очень надеялась на отзывы. Но никто не ответил… А я продолжала искать! Конечно, потребовалось время, терпение, а главное ─ вера в успех. Моё желание найти хоть какие-то крохи информации становилось только сильнее. На компьютере были заведены несколько папок, куда помещалась и сортировалась вся выуженная информация, которая хоть как-то могла быть полезной.

Больше чем через год вдруг пришло письмо от историка из Киева, сотрудника Академии наук, который писал статью для энциклопедии истории Украины о моём прадеде! От него я узнала, что священником он не был, хотя закончил духовную семинарию, и на Соловки его не ссылали ─он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян...

Из Киева мне прислали отсканированное дело НКВД. Я читала его со слезами на глазах… Мне хотелось погладить страницы, к которым прикасалась рука моего родного человека, ставшего таким близким, который погиб в 53 года, не успев увидеть свою внучку (мою маму). В деле была краткая биография. Благодаря этому,

я выяснила, что в <st1:metricconverter w:st=«on» productid=«1905 г»>1905 г</st1:metricconverter>. мой прадед учился в Императорском Юрьевском (ныне г. Тарту, Эстония) университете «по юридическому факультету», а перед самой революцией работал в канцелярии иркутского генерал-губернатора. Вот она ниточка! А точнее целый клубочек...

Я стала искать контакты с Тартусским университетом. По телефону по-русски не говорили и просто бросали трубку. На письма электронные и обычные ответа не было. Тогда я написала восьмерым  на сайте знакомств, что ищу друзей в Тарту, и мне нужна помощь. Ответили двое, один просто отделался номером телефона (по которому никто не захотел разговаривать), а второй ─ прислал мне  переписанную от руки информацию из личного дела архива Тартуского университета! Со всеми цифрами, номером дела и т.д. Это казалось просто чудом… Параллельно я написала в Государственный архив Иркутской области, позвонила им (контакты были найдены в Интернете). Сотрудники архива прислали мне сначала на электронную почту, а потом заказным письмом официально заверенные копии документов ─формулярный список (это «дедушка» нашей трудовой книжки) прадеда, а также информацию о венчании прадеда с прабабушкой в Крестовоздвиженской церкви Иркутска в 1912 году.

Теперь передо мной открыто несколько направлений для продолжения поисков: в Киевской области — там находилось родовое поместье моих предков; в Казахстане и Санкт-Петербурге ─ должна найтись информация о работе моего прадеда в Переселенческом управлении; в Тарту ─я хочу туда съездить, чтобы получить официально заверенные копии документов из студенческого дела и фотографию моего прадеда в возрасте 20 лет.

В моих списках появились новые имена и географические точки, которые, в свою очередь, приведут меня к новым людям, о ком я пока что ничегошеньки не знаю...

Но я твёрдо уверена, что буду знать намного больше! И хочу обратиться ко всем, кто читает сейчас эти строки: «Верьте! Ищите свои корни! Не опускайте рук! И тогда

у вас всё получится!..»

Я не Иван, не помнящий родства,

И думаю, с годами им не стану:

Искать и верить я не перестану,

Любить и чтить свой род, пока жива...