НЕНУЖНЫЕ ЛИСТОЧКИ

 Мне не удастся присутствовать на отчётно-выборном собрании в связи с отъездом в Кисловодск. Взамен выступления я написал несколько строк; будет желание – кто-нибудь прочёт.

ВРЕМЯ не только унизило нас, но и разоблачило. Теперь каждый член СП волен ссылаться на «упадок культуры» и разорение издательств, на гибель всего на свете. Ссылаться может каждый, но не каждый заслужил право обижаться и ныть: меня не печатают, я выброшен на свалку. ВРЕМЯ кое с кем из нас обошлось совершенно справедливо: кое-кто н и ч е г о  не пишет, другой пишет ерунду и позорится в редакциях ими перед читателем, печатается «заодно с кем-то», то есть потому, что издатели пожалели  в с е х, а он притёрся сбоку. И если такие писатели начнут на собрании играть главную роль, жаловаться на плохую поддержку власти и вымогать себе льготы, всем командовать, то надо тотчас во всеуслышание признать, что существование т а к о г о  Союза писателей бессмысленно. Писатели помоложе нас должны подумать в минуты выборов. Сберегать честь писателя или выставляться в организации позорной – что лучше? Прежде чем глушить голоса сохранившихся мастеров, проявлять тайные амбиции, член Союза должен  спросить себя: а что я за это время написал? могу ли я без помощи оставшихся крайкомовских знакомств и скрытых номенклатурных банков напечататься? не выпал ли я из литературной люльки самым натуральным образом? Ибо замечательные советские привилегии ─ драть горло только потому, что «я член Союза», исчезли. Теперь, как никогда, придётся доказывать за стенами собрания, что ты  п и с а т е л ь, а не пишущая попрошайка. Оттого, какой курс мы возьмём, на что настроим каждого, зависеть будет и погода в самом Союзе писателей, и программа спасения и дополнительная, последняя, может быть, прилежность в работе наедине. Мне не нравится, что разговоры о спасении С, о литературе слышим накануне собрания менее, чем о власти. Некоторые писатели-пенсионеры надеются на «кучу малу» и…опять на привилегии своей нелитературной значимости. Слишком долгое и тесное общение в одном здании повлияло на подлинное измерение творческого потенциала. Постепенно из бытия нашего Союза писателей вытекла сама мысль о литературе. Без партии, без её руководства распределением мы в одно мгновение превратились в пыль. И кто так не считает, кто себя числит писателем, должен не полагаться на игру внутри СП, а  д о к а з ы в а т ь всему миру, что он действительно писатель. Мне тоже надо доказывать, что я был писателем тридцать лет неслучайно. В организации у нс отношения уже не литературные. Серьёзной творческой политики у нас нет, Произошло понижение не только литературного процесса, но и понимания смысла литературы. Вместе с великой печалью (ах, в какую пропасть столкнули демократы страну и культуру) пора бы???

Завестись в нашей душе и чувству стыда за самих себя, за свою полную беспомощность во всём. Иначе зачем тогда говорить во всех администрациях и редакциях, что мы писатели. Нас нигде не слышно. Из 37-ми членов СП 30 как будто выбыли в другие земли. Они не существуют. Их нет не только на страницах печати, но и в общественной жизни. Почти все сникли, попрятались в безопасные погреба. Всё время на виду три, четыре человека. А кроме того: писатели, задержавшиеся после раскола в «строй хате» ради борьбы за традиционную литературу могут ли быть такими квёлыми, никудышными в поведении, бегать по редакциям газет и журналов со своими опусами и не замечать за собой, что рады продаться даже «вражеской» газетенке, где подыгрывают всякому злу: распаду, русофобии, отъявленным радикалам, ненависти к России? Лишь бы напечататься! Так зачем же мы вместе!? Надо тогда снюхаться с нашими раскольниками (что на левой стороне, рядом с нами), которые радовались расстрелу парламента и ночному воззванию Гайдара). И что это за старая патриотическая хата, где единомышленники испытывают друг к другу недоверие и вражду? Какой смысл  числиться вместе? Вытекла, повторяю, литература из наших душ. Литературный быт ─ это особый мир. Здесь свои законы  А нам их устанавливают уже чужие типы. Сами мы виноваты. Весь опыт свой отнесли кооператорам в магазин. Если эта тенденция продолжится, то наступит окончательная гибель СП. Некоторые члены Союза готовы, правда, спасать организацию. Но как раз для тех, кто ничего не пишет или нигде не пропускается в печать. В таком случае организация постепенно превратится в самодеятельное объединение при Доме офицеров или заводе Седина. Нас ждёт катастрофа.

 8 февраля  1994 года 

—         

 В Доме творческих союзов, где находится и писательская организация, почти всю зиму холодно.

Отключили отопление! Надо платить, а денег ни у Союза писателей, ни у композиторов, ни у общества книголюбов нет. 

Город нас бросил. Департамент культуры пляшет на концертах, встречает шустрых хохмачей-эстрадников, помогает торгующим автомобилями и тряпками театрам. Разве Союз писателей не общественная организация? Разве он ниже Союза театральщиков? Безалаберное разбрасывание средств почти на одни только сценические подмостки, на все эти шоу и праздничные хит-парады, на режиссуру (вдумаемся)… концертов в дни святых праздников Пасхи, Троицы, Георгия Победоносца – что это такое, господа?! С каких это пор для православного люда устраивают на Пасху эстрадное пиршество? Народ с а м умеет почитать святые мгновения христианства. Под видом почтения православия подкормили просто ─ напросто местных артистов.

Пишу в Союзе писателей. Холодно! Некоторые кабинеты закрыты.

А как вы,  господа, переносите холод в своём Департаменте, в администрациях? Ведь вы только кормитесь культурой, а мы её, худо-бедно, создаём. Не испытываете перед нами некоторую неловкость? 

Хоры, эстрада,  шоу, «казак из Лос-Анджелеса «Миша Шуфутинский, Аллочка Пугачева, её молодой конь Филипп Киркоров, затем Ефим Шифрин, Ян Арлазоров, Гена Хазанов и проч. ─ Боже. какой «русский цвет»!

И в с е молчат.

Все смирились с тем, что Россию взяли американцы и проамериканцы?

Но будете отвечат, господа. Придёт время.

1994 год 

—                                                                 

─ Что происходит в Союзе писателей?

─ Новый раскол. Пострашнее прежнего – когда одни ушли в евтушенковский «Апрель», а большинство осталось, как мы говорили, в «старой хате». По-моему мнению, Союза писателей в Краснодаре больше нет. Помещения, машина, телефон, печати и бланки, бюджетная зарплата – вот и всё. А борьба за власть разгорелась сильнее. 

─ А зачем она, эта власть?  

─ А спросите того, кто за неё держится или к ней рвётся, ─  зачем она ему? Почему писателю не хочется в домашней тишине дописать в старости ту жизнь, от которой он скрывался…? Жизнь в Союзе писателей полностью  совпадает с общей жизнью. Распад. Хищники вылезли наверх. Кого при советской власти не подпускали к порогу Союза писателей, тот  теперь «дорвался до бесплатного». Литературное бытие убито не самой демократией (даже), а графоманами. Графоману и  не снилось, что для его широкого кармана наступят такие золотые времена. Могли ли они думать, что им достанется такая лафа.  Кругом распад, гибель, перевёртывание судеб, а у них руки чешутся издаваться! Особо настырные кадры «писателей»  подарила бывшая партийная номенклатура, проигравшая и партию, и страну и уцепившаяся за… власть любую, хоть какую-нибудь.

 ─ Почему вы вышли из состава Бюро?

 ─ Что делать там, где крикливый русский патриотизм превратили в… захват имущества, бумаги, в полную безыдейность… Кормиться, кормиться, кормиться –вся идея. Вот близится 10-я годовщина смерти выдающегося критика Ю.И. Селезнева. Он родился и вырос в Краснодаре. Вспомнят его в нашей писательской организации? Нет конечно. А 95-летие  Г.А. Федосеева. Его книги «Злой дух Ямбуя», «Смерть меня подождет» и другие переведены в Америке, Канаде, во Франции, печатались в  Москве, Хабаровске, Новосибирске, но не в Краснодаре. Вспомнят его? Что вы. Всякие могут быть отношения в писательской среде, но если  н е   п о м н я т  своих значительных коллег, то что это за организация?! У нас в России один классик всего: Л.М. Леонов. Вы думаете, мы его поздравили? Ничего подобного. Союз писателей в Москве разослал по провинциальным писательским отделениям неизвестный роман Л. Леонова «Пирамида». Книга валялась на столе ответственного секретаря, и никто к ней не прикоснулся, слова не сказал, в газете не оповестил. Тяжело. Какая-то трясина. Болото.                          

------------------------------------------------------------------------------

…И вот он всю свою писательскую жизнь провёл так: до обеда писал, потом уходил в контору поговорить, перемыть косточки событиям и недругам, возвращался домой, включал телевизор, изучал газеты, по телефону перебрехивался о том, кто кому, кто что сказал мешает, какой ветер дует из отдела пропаганды Крайкома КПСС. Иногда выезжал на заработки в село, стоял перед народом на сцене и что-то  лопотал о героях своих произведений (про руки доярок, «липкий пот  комбайнеров». Книги он покупал и читал, чтобы сравнить как и о чём пишут современники вдали и как он. К старости молча стоял возле товарищей по цеху, говоривших о В. Розанове, К. Леонтьеве, Н. Данилевском, 

Н. Страхове,  М. Меньшикове. Он книг русских гениев не пробовал ни разу. А про И. Аксакова, Ю. Самарина, А. Хомякова никогда не слыхал. Все они были как-то не очень нужны ему «для проведения в жизнь идеи воспитания нового поколения», что постоянно требовали сверху. «Напряженно трудясь» и выдумывая «образы», он подыгрывал тем, от кого зависело хорошее питание на кухне, и это была не власть даже, совсем нет, это были люди, крутившие своё благополучие с помощью группового страхования, колдовства заговора против других, теснившихся в коллективе. Большинство  не признавало  русских царей и …Державу до 17 года. Поразительно было  историческое невежество их…

… А началась гибель писательской организации с тех времён, когда в угоду идеологии и традиции механического исполнения обязанностей  награждали самых бездарных писателей «на местах» за…. «за развитие советской литературы». 

 ( письмо П.К. Игнатова в СП) Найти.    ???????????                                                    

В тот год, когда произошёл раскол в писательском Союзе, когда все «бондаревцы» в Москве и по окраинам стали поперёк горла ельцинским захватчикам, могло ли мне присниться, что спустя несколько лет пролезут в наш патриотический Союз в Краснодаре жалкие писаки и устроят сговор, вытеснят писателей с именем, станут отбирать у государства большие деньги на свои толстые бездарные «творения». Жить тридцать с лишним лет в писательской организации и вдруг стать изгоем, матерно проклинаемым в тех стенах, где повисло столько воспоминаний. Какие-то босяки, хамы, неучи захватили недра организации, и власть, объявившая себя русской патриотической партией, породнилась с ними. Батько Кондрат так увлекся мировой проблемой сионизма, что не заметил, как квакают лупастые лягушки в родном кубанском болоте.

( 1998 г.)